Год назад я заполняла анкету на один классный фестиваль, где был вопрос «Какими последними проектами вы особенно гордитесь?». Следующие пару недель я панически думала о жизни. Самокритичность — сильная штука, которую в отличие от тела нельзя расслабить бокалом вина или куском миндального пирога. В этом посте мои последние полгода в небольших проектах и делах, которые чуть сглаживают углы сложных вопросов.
Весна начинается возвращением из Нью-Йорка и морскими коньками.
Каждая история на витрине — это отголоски разных впечатлений и эмоций. В одном из парков Портленда я познакомилась с прекрасным парнем, который в полдень буднего дня пускал мыльные пузыри из курительной трубки. Я тогда подумала, что вот он точно доволен жизнью. Таких моментов спокойного счастья в Портленде немало, но этот мужчина запомнился мне особенно. Как к этой истории добавились морские коньки, я не помню, но уже в Москве я собрала все это в один сюжет.
Я осталась временно без мастерской, поэтому квартира оказалась блокирована семьюдесятью коньками и сотней «мыльных» пузырей.
Любые витрины я вынуждена визуализировать для согласования с заказчиком. Мое воображение рисует гораздо лучше рук, поэтому макет получается очень условный. Также я составляю палитру цветов и иногда собираю мудборд.
Плюс домашнего производства — от безысходности Артур снял прекрасное короткое видео о моей работе.
Летом я начинаю работать с Политехом над Научными боями. «Научные бои» — это серия десяти-минутных лекций, где молодые ученые весело и понятно рассказывают о своей работе. Правилами запрещены слайды, поэтому для визуализации я делаю реквизит.
Общение с учеными — это «Теория большого взрыва» в реальности и мой новый дивный мир. Я веду заметки и, наверное, уже замучила всех друзей своими анекдотами из ученного мира.
Химики против физиков: «Расскажи так, чтобы любому человеку было понятно» — «Хорошо я потренируюсь на муже, он у меня физик, точно ничего не поймет».
Геолог начинает встречу бодро: «Для выступления мне понадобится бутылка водки, мартини (обязательно красного), оливка, лимонная долька, соломинка и зонтик для коктейлей».
«Нам нужны стопроцентные поверхностные овцы».
За четыре сезона я успела сделать модель солнечной батареи, крены с почвенными срезами, мозг для невролога, раскладывающий куб для объяснения сингулярности и так до бесконечности воображения далекого от науки человека.
Ночью приходит задание от нейробиолога: «Для выступления, думаю, нужен микротом, возможно еще колбаса или сыр в блоке, возможно колбасу нужно будет проводить в гистологической проводке (могу сделать у себя)». В такие моменты я чувствую себя Нелли Бен Хаюн, чьи работы на стыки искусства, декораторства и науки очень вдохновляют.
Я в гостях в НИИ исследования. Молодые ребята-ученые показывают холодильник, в котором за полчаса апельсин превращается во фруктовый лед, и свою гордость — дорогой немецкий микроскоп (ждали десять лет!). На первом этаже клетки с крысами, на двери огромный замок — «Чтобы всяким зеленым было неповадно».
Модель люциферина и люциферазы для биолога. Зинаида рассказывает, как ее коллеги пять лет собирали светящихся червячков, чтобы получить 5 мкг люциферина.
Модели пресноводной и морской корюшки.
Бекстейдж.
Светлана рассказывает о генной инженерии. Теперь я знаю, как на двух кругах объяснить безвредность ГМО.
Лучник иллюстрирует прочность одного материала разной толщины: стрела легко пробивает толстый лист пенопласта, но застревает в 10 тонких листах. Мы не ищем легких путей, чтобы объяснить устройство пуленепробиваемого стекла.
Для геолога я собираю бумажную модель цеолита из 16 частей — самая сложная и кропотливая работа. Геолог остается в восторге — «Я как ее вчера ночью на фотографии увидел, так обрадовался! А можно с собой забрать?». В такие моменты я думаю, что работаю не зря.
Цеолит, его счастливый обладатель и процесс
Модель мозга для невролога Милы. Кстати, в своей после-научной жизни мозг стал светильником и живет у Милы дома.
Муравей, раскладывающий куб и сингулярность.
Один из участников — физик-музыкант. Где-то на краю Москвы у него есть звукозаписывающая студия (почти в гараже). Мы раскладываем кус-кус на колонках и играем на гитаре, исследуя фигуры Хладни. В теории звуковые волны должны выстроить крупу в красивые фигуры, на практике — у нас много переменных, поэтому часа два мы экспериментируем с разными усилителями звука, дощечками и крупами. Выигрывает соль и плотный пластик.
Результат капризен, поэтому я до конца не верю, что эксперимент получится на сцене.
Я делаю керны для почвоведа — большие колбы, заполненные разным материалом, который иллюстрирует почвенные слои. Для черного слоя мы с Артуром капаем во дворе слегка подмерзшую землю, для белого я покупаю пять килограммов соли, а для нижнего, коричневого, смешиваю гречку и кофейный жмых от Кооператива «Черный».
Маша просит сделать реквизит размером с человека, от чего я удачно отказываюсь, но собираю немаленькую колбу: 80 см высотой и 40 см диаметром. От тряски в такси слои проседают, поэтому за час до выступления Артур героически отправляется копать землю в окрестностях Красного Октября. Оставшиеся дыры я закрываю импровизированным небом, вырезанным из моей текстильной сумки. Стрессоустойчивость и гибкость — мои лучшие друзья.
Это супер веселая и познавательная работа. Начать утро с разговоров про генную инженерию, а вечером обсуждать по скайпу свечение углерода в спектре горячих звезд. В декабре будут шестые бои, но я до сих пор радуюсь каждой встречи и воспринимаю каждое задание как челендж.
В июне я работаю над проектом небольшой гостинцы. В общей сложности я рисую десятки быстрых эскизов и чертежей. Итогом становится эфемерное ничто в силу тысячи факторов, лидирующий из которых — бюджет, но по-моему про неудачные проекты тоже полезно говорить.
Завершить удалось лишь половину задуманного. Но зато я крепко подружилась с сайтом икеи и научилась работать с большим количеством цифр и замеров.
В июле я организовываю фотосессию для бренда сумок. Моя хорошая знакомая из агентсва MNF Group помогает найти моделей. Вечером я пишу короткое объявление, а утром нахожу свою почту заваленной сотнями писем. Еще дня три я буду выключать этот «горшочек», но в итоге у меня есть четыре девушки.
Больше чем, математику планов и геометрию действий, я люблю веселый и интересный процесс, поэтому лучший комплимент мне делает фотограф, который присоединяется к нам раньше, потому что «у тебя всегда весело».
Я планирую тринадцать кадров за четыре часа, поэтому заранее расписываю все схемы с учетом переодеваний, смены причесок и макияжа. На каждый комплект одежды я делаю ярлык с порядковым номером кадра, обувью и сумкой, а для себя, фотографа и моделей составляю презентацию с реферансами к другим съемкам и возможным позам по кадрам. В процессе из этого используется не больше половины, но списки и планы дают спокойствие.
Получается несколько на мой взгляд стоящих кадров.
В конце июля я наконец-то решаюсь на продажу своей одежды и создаю свой маленький бренд Figura. Фигура в данном случае отсылает к геометрии, простому крою и четким линиям.
Процесс проходит в несколько этапов: сначала я придумываю и рисую будущую вещь, потом конструирую лекала (я училась по книгам Мюллера, японским журналам и подборке Бурды), шью из пробной ткани (я нашла лайфхак и использую для этого флористический фетр, который круто держит форму и недорого стоит) — меняю что-то в исходном лекале и шью из выбранной ткани.
Последний шаг — самый сложный: выложить свои работы. Я так долго здесь должно быть неприличное слово не могла решиться, что помочь мне могла только спонтанность. У нас в гостях жила француженка Эмили, как-то утром я показала ей свои платья и попросила побыть моей моделью. Ее друг одолжил мне зеркалку, и я, держа «большой» фотоаппарат первый раз в руках, сделала десять снимков, выложила в фейсбуке и в первый день получила несколько заказов.
Эмили стала моей первой покупательницей. Она просто отказалась снимать последний образ, где были голубые кюлоты и белый топ.
Вторую коллекцию я рисовала в Берлине. Следующий месяц работала над лекалами, подбирала ткань и шила. На этот раз я одолжила не фотоаппарат, а фотографа, поэтому снимкам радуюсь гораздо больше.
В следующий раз я расскажу о новой мастерской, работе с Картонией и новогодних витринах.
Мысли и само-вопросы о классных проектах всегда страшные, поэтому я практикую терапию: фотографирую в инстаграм, перечитываю отзывы покупательниц на свою одежду, наблюдаю, как прохожие разглядывают витрины, и радуюсь люциферазе и цеолиту. Мое обновленное портфолио-презентация на Редимаге.